Иногда понятие двусмысленности толкуют расширенным образом, применяя его не только к терминам, но и к частицам и даже к синтаксису — примечательна в этом отношении частица «или» (‘or’) с ее вошедшими в поговорку включающим и исключающим смыслами. Так, атрибутивная позиция, можно сказать, синтаксически двусмысленна, поскольку ей соответствуют как истинно атрибутивное, так и синкатегорематическое употребления. То же самое можно сказать и о позиции предиката, так как ‘The violinist was poor’23* может означать, что он был беден или что он плохо играл. (Любопытно, что третья альтернатива — выражение жалости — в этой позиции исчезает.)
Многосторонность множественного числа субъектов и объектов глаголов дает простор для синтаксической двусмысленности. Иногда форма множественного числа общего термина просто выполняет работу формы единственного числа со словом «всякий» (‘every’); например: «Львы любят красное мясо», «Я не люблю львов». Иногда же форма множественного числа выполняет работу формы единственного числа с неопределенным артиклем или местоимением «некоторые», но — с добавленной импликацией множественности; например: «Львы ревут», «Я слышу львов» (ср. § 3.8). Иногда форма множественного числа выполняет работу абстрактного единичного термина, обозначающего объем общего термина (т.е. класс всех предметов, относительно которых общий термин истинен); например: «Львы многочисленны», «Львы исчезают», «Смиренные люди редки» (§ 3.9).
В таком примере, как «Эрнест охотится на львов», форма множественного числа выполняет работу еще одного вида, если подразумевается не что Эрнест нацелился на определенного льва или львов, а лишь что он ищет каких-нибудь львов. Отсталые люди в этом смысле могут даже охотиться на единорогов. Такое употребление глагола «охотиться» и других будет дальше рассмотрено в § 4.7.
Наконец, форма множественного числа играет особую роль в качестве субъекта или объекта глагола, употребленного диспозиционально. Лучше всего можно проиллюстрировать это, оставив наконец львов и перейдя к «Тэбби ест мышей». Идея заключается не только в том, что есть, была, были или будет, будут мышь или разные мыши, которых Тэбби ест; скорее, идея заключается в том, что Тэбби регулярно предрасположен есть мышей при определенных благоприятных и не исключительных условиях.
Синтаксические двусмысленности, отмеченные выше, — во-первых, в категорематическом и синкатегорематическом употреблениях прилагательных, а теперь — в различных употреблениях существительных множественного числа — есть синтаксические двусмысленности лишь в том смысле, что двусмысленны определенные конструкции. Мы теперь обратимся к синтаксическим двусмысленностям в более полном смысле: двусмысленностям структуры, двусмысленностям синтаксиса.
Весьма примечательна среди таких синтаксических двусмысленностей двусмысленность местоименной референции. Пример процитирован Журденом:
And Satan trembles when he sees
The weakest saint upon his knees
(Достаточно слабейшему святому на [его] колени
опуститься,
Как Сатана от вида этого трепещет и боится24*).
(1) Все (everything) имеет часть, меньше его.
Другой пример, представляет собой адаптацию примера с определенными антецедентами, который Пирс процитировал по Аллену и Гриноу8:
(2) Адвокат сказал коллеге, что он думает, что его клиент критичнее относится к нему (‘himself’), чем к любому из его (‘his’) соперников.
Возможный способ действия в таких случаях: размножить местоименное «он» (‘it’ или ‘he’) в «предыдущий» и «последний» или «первый», «второй» и «третий» и т.д. Такой способ применяется в очень искусственном английском, но, предположительно, также и в естественном языке индейцев чиппевей (Chippeway)9. Математики, на их счастье, располагают более удобочитаемым методом. Они употребляют произвольные буквы вместо слов «первый», «второй» и т.д., вводя каждую букву в приложении посредством предполагаемого грамматического антецедента, таким образом:
(3) Все, что (everything) x, имеет часть меньшую, чем x.
(4) Адвокат x сказал коллеге y, что x [или y?] думает, что клиент y [или x?] — z — критичнее относится к z [или к y? или к x?], чем к любому из соперников z [или y? или x?].
По неочевидным, хотя и прослеживаемым, причинам произвольные буквы, употребляемые для перекрестной референции, как в случаях (3) и (4), называются переменными.
Мы отметили, что замена местоимения его грамматическим антецедентом — это очевидный способ справиться с двусмысленностью местоименной референции в тех случаях, когда в роли антецедента выступает определенный единичный термин, но что он недопустим в случаях, когда антецедентом является неопределенный единичный термин. Обратим теперь внимание на то, что он равным образом недопустим, поскольку ведет к бессмыслице, в другом случае: когда антецедент — относительное местоимение, «кто» (‘who’) или «который» (‘which’). Примером двусмысленной перекрестной референции к смешанным антецедентам, состоящим из одного относительного местоимения и двух неопределенных единичных терминов, может служить следующее относительное простое предложение:
(5) который сказал коллеге, что он думает, что его клиент критичнее относится к нему, чем к любому из его соперников.
Тогда как (2) представляло собой предложение, относительное простое предложение (5) — это общий термин (ср. § 3.7); но они сходны своей двусмысленностью. В случае относительного простого предложения очевидно весомым предварительным шагом будет разворачивание относительного местоимения в конструкцию «такой, что» плюс обычное местоимение (ср. § 3.7); такой шаг разделяет референциальную функцию относительного местоимения. Довольно часто и в других случаях, не только в случае (5), этим удачно исправляется порядок слов. Другой хороший шаг — обнаружить и включить в состав конструкции термин, к которому относительное простое предложение должно было атрибутивно присоединяться; ведь относительные простые предложения встречаются только в атрибутивной позиции. В случае (5), как можно предположить, такой термин — «адвокат». Мы получаем:
(6) Адвокат, такой, что он сказал коллеге, что он думает, что его клиент, критичнее относится к нему, чем к любому из его соперников.
Теперь мы готовы ввести переменные так, как в (4):
(7) адвокат x такой, что x сказал коллеге y, что [и т.д., как в (4)]
Заметим, что, хотя (5) могут по контексту предшествовать конструкции с определенным или с неопределенным артиклями (‘the lawyer’ или ‘a lawyer’), все же (5) аттрибутивно только по отношению к общему термину «адвокат» (‘lawyer’) (ср. § 3.7). Соответственно, (6) и (7), как и (5), оформлены как общие термины, которые могут быть, а могут и не быть сверхдополнены определенным или неопределенным артиклями для производства единичного термина. Пример (7) отличается от (4) поучительным образом, проясняя ‘x’ в приложении не к неопределенному единичному термину, а к общему термину.
В контексте логической и семантической дискуссии фраза «перекрестная референция» неудачна в том отношении, в котором ее французский эквивалент renvoi удачен. Ведь о местоимении или другом единичном термине можно также сказать, что они указывают, постоянно или по случаю, на некоего человека или другой объект. Референция в последнем смысле есть подлинное отношение знака к объекту, тогда как перекрестная референция — это лишь отношение знака к знаку, возвращение местоимения к его грамматическому антецеденту. У логиков, по счастью, есть другая терминология для разговора о перекрестной референции, в которой затрагиваются переменные: они говорят о связывании. О появлении «x» во введении или в приложении говорится, что оно связывает различные повторения «x» постольку, поскольку они отсылают к этому приложению, а не к какому-то независимому употреблению этой буквы.
Если предложение или относительное простое предложение содержит «x» в приложении или в связанном виде и — разные повторения «x», то обычно оно включает в свой состав компонентное предложение, которое содержит в себе некоторые появления «x», но ничего, что бы связывало их. Такое компонентное предложение, рассмотренное само по себе, называется открытым предложением, а несвязанные переменные в его составе называются свободными. Примеры:
У x есть часть, меньшая чем x.
x думал, что клиент y — z — критичнее относится к z, чем к любому из соперников z.
Открытые предложения являются предложениями по форме, но из-за свободных переменных не являются ни истинными, ни ложными.
Другой структурный вид синтаксической двусмысленности — двусмысленность группирования. Мы можем наполнить смыслом набор слов ‘pretty little girls’ camp’ («довольно маленьки- девочек лагерь»)25*, группируя ее элементы одним из пяти способов: «(довольно (маленьких девочек)) лагерь», «(довольно маленький) (девочек лагерь)» и т.д. Мы справляемся с такой двусмысленностью посредством разнообразия ударений и пауз, вставляя частицы для координации или балласта или — перефразируя всю фразу целиком (например, «пожалуй, маленький лагерь для девочек»)10. Графическим средством маркировки группирования в математике являются скобки, как в примере, приведенном выше.