То, что я до сих пор называл общими терминами, есть, выражаясь точнее, абсолютные общие термины. И наряду с ними существуют относительные общие термины20, такие, как «часть. . . » (‘part of’), «больше, чем» (‘bigger then’), «брат...» (‘brother of’) и «превосходит» (‘exceeds’). Тогда как абсолютный общий термин просто истинен относительно объекта x, объекта y и т.д., относительный термин скорее истинен относительно x в его отношении к некоему объекту z (тому же самому или другому), относительно y — в его отношении к w и т.д. Так «часть. . . » истинен относительно Роксбери в его отношении к Бостону. «Больше, чем» и «превосходит» истинны относительно Бостона в его отношении к Роксбери. «Брат. . . » истинен относительно Каина в его отношении к Авелю, и наоборот; он также истинен относительно сэра Осберта Ситвела в его отношении к леди Эдит, но не наоборот.
Точно так же, как абсолютный общий термин может принимать форму как существительного, так и прилагательного или непереходного глагола, относительный термин может принимать следующие формы: существительное плюс предлог (‘brother of’ — «брат. . . »), прилагательное плюс предлог или союз (‘part of’, ‘bigger then’, ‘same as’ — «часть. . . », «больше, чем», «такой же, как»), или — форму переходного глагола. Кроме того, относительный термин может принимать форму одного только предлога: «в», «под», «такой, как».
Параллельно форме предикации «Fa» для абсолютных терминов существует форма предикации «Fab» для относительных терминов: ‘a is F to b’ («a есть F по отношению к «b») или ‘a Fs b’11*.
Можно сказать, что относительные термины истинны относительно объектов, составляющих пару. Но мы также должны распознавать относительные термины в расширенном смысле — триадическом — истинные относительно объектов, составляющих последовательность из трех элементов; а также — тетрадические и выше. «Дает» (‘Gives to’), как в случае «a дает b c» (‘a gives b to c’) — триадический относительный термин; «платит [тому-то] за» (‘pays to for’) — тетрадический. Предикация таких терминов может быть представлена как «Fabc», «Fabcd» и т.д. Тем не менее в большинстве случаев, говоря об относительных терминах, я буду подразумевать диадические относительные термины, точно также, как, говоря об общих терминах, я буду продолжать подразумевать абсолютные общие термины.
Часто можно попарно располагать относительные термины как взаимно противоположные: один истинен относительно любого x в его отношении к любому y тогда и только тогда, когда другой истинен относительно y в его отношении к x. Таковы термины «больше, чем» и «меньше, чем», а также — «родитель [того-то]» и «потомок [того-то]». Часто, как в случае терминов «брат...» (‘brother of’), «отец...» (‘father of’) и «часть...» (‘part of’), оказывается, что нет уместного английского слова для выражения противоположного. Но для случаев, когда, в частности, относительный термин имеет форму переходного глагола, в английском имеется общее правило для формирования противоположного: переключайся на пассивный залог и добавляй ‘by’ («посредством»12*).
Обычно ключевое слово относительного термина употребляется также несоотносительным образом в качестве абсолютного термина так: он истинен относительно любого x тогда и только тогда, когда относительный термин истинен относительно x в его отношении по крайней мере к одному предмету. Так кто угодно является братом тогда и только тогда, когда есть кто-то, чьим братом он является. Если относительный термин является переходным глаголом, соответствующий абсолютный термин — это тот же глагол, употребляемый непереходно.
Относительные термины также соединяются с единичными терминами путем дополнения (‘application’), в результате чего получаются абсолютные общие термины составного типа. Так, относительный термин «брат. . . » дает не только абсолютный общий термин «брат», но также — абсолютный общий термин «брат Авеля». Точно так же относительный термин «любит» дает не только абсолютный общий термин «любит» (непереходный), но также — абсолютный общий термин «любит Мэйбл». А относительный термин «у» (‘at’) дает абсолютный общий термин «у Мэйси»21 .
Мы рассмотрели два основных метода получения составных общих терминов. Один — присоединение одного общего термина к другому атрибутивным образом (§ 3.5); таковы «красный дом», «железный брусок». Другой метод, только что проиллюстрированный терминами «брат Авеля», «любит Мэйбл» и «у Мэйси», — дополнение относительного общего термина единичным. Эти две операции могут комбинироваться для получения более сложных общих терминов; таковы «злой брат Авеля», сформированный путем присоединения атрибутивным образом термина «злой» к термину «брат Авеля», или — «человек у Мэйси», сформированный путем присоединения составного прилагательного общего термина «у Мэйси» атрибутивным образом к термину «человек». Составные общие термины, полученные одним из этих двух способов или обоими, могут, в свою очередь, формировать новые единичные термины в соединении с терминами «этот», «тот» и с определенным артиклем. Чтобы получить новые общие термины, мы можем, напротив, дополнить относительные термины составными единичными терминами; и так — по кругу. Такой сжатый термин, как «его брат» (‘his brother’), может рассматриваться как инкапсулирование трехуровневого состава такого вида, так как мы можем считать его сокращением от термина «брат вот его» (‘the brother of him’), где «вот его» (‘him’) — сокращение от термина «такого-то человека» (‘the man’) (ср. § 3.5). Заметным результатом этого прироста составных общих терминов является единичная дескрипция, поскольку составного общего термина часто бывает достаточно для фиксации объекта референции единственным образом без помощи каких-либо дополнительных детерминант контекста или других обстоятельств произнесения. Традиционный пример от Рассела — составной общий термин «автор Уэверли»; добавь определенный артикль (‘the’), и получится единичный термин с устойчивой и независимой от контекста и случая референцией. Единственность референции большинства единичных дескрипций — например, «человек у Мэйси» или «президент Соединенных Штатов», — разумеется, по-прежнему зависит от контекста или случая.
Приведенный выше разбор термина «злой брат Авеля» приводит к следующим соображениям. «Естественный спутник земли» можно разбирать подобным образом; или можно предпочесть рассматривать термин «естественный спутник...» (‘natural satellite of’) как относительный термин, а термин «естественный» — как синкатегорематическую (§ 3.5) его часть. Конечно, именно таким образом необходимо рассматривать термин «внебрачный сын Карла Лысого». Если синкатегорематические прилагательные не играли большой роли в нашем обзоре образования терминов, так это только потому, что они вообще не являются терминами. Это следует сказать о них, а также в равной степени о наречиях: это слова, присоединяемые к терминам, относительным («сын. . . », «любит») или абсолютным («мать», «красный», «говорит»), чтобы сформировать новые термины того же вида («внебрачный сын. . . » (‘natural son of’), «любит нежно», «беременная женщина», «темно-красный», «говорит быстро»).
Сродни дополнению относительных терминов единичными, как в случае «брат Авеля» и «любит Мэйбл», дополнение относительных терминов общими. В таком сочетании вспомогательный общий термин имеет форму множественного числа, как в случае «благодетель беженцев», а результатом является также общий термин.
Благодаря созданию составных общих терминов посредством такого дополнения относительных терминов новыми терминами, единичными или общими, рождается новый вид референции. Еще раз обратимся к фазам, которые мы уже выделили в рамках референциальной функции языка, чтобы при правильном обрамлении выявилась значимость референции нового вида.
На первой фазе выучиваются такие термины, как «мама» и «вода», — их можно ретроспективно рассматривать как имена наблюдаемых пространственно-временных объектов. Каждый такой термин выучивается путем закрепления правильных и устранения неправильных употреблений, благодаря чему пространственно-временной диапазон применения термина постепенно уточняется. Именуемый объект, несомненно, является наблюдаемым в том смысле, что подкрепленные стимулы вполне непосредственно исходили от него. Само собой разумеется, сам разговор об имени и объекте принадлежит к более поздней стадии изучения языка, равно как и разговор о стимуляции.
Вторая фаза отмечена пришествием общих и демонстративных единичных терминов; а также — в качестве вырожденных случаев последних — единичных дескрипций. Общие термины по-прежнему изучаются остенсивно, но отличаются от своих предшественников своей разделенной референцией. Референция разделяется так, чтобы выявить временные непрерывности субстанции и объективного местоположения (§ 3.3). Уже может стать возможным изучение такого общего термина, как «единорог», посредством предъявления изображений, при том что изучающий вполне готов обнаружить, что этот термин ни на что не указывает; ведь скоро придет понимание того, что термины гораздо чаще предназначены указывать не на изображения, а на то, что на них изображено22. И в любом случае становятся возможными ошибки (failures) референции при употреблении демонстративных единичных терминов и единичных дескрипций; например, термины «это яблоко» или «определенное (the) яблоко» употреблены в связи с чем-то, относительно чего установлено, что у него отсутствует задняя половина, или что признано помидором. Но, несмотря на такой простор для ошибок референции, ее потенциальные объекты в значительной степени — все те же старые объекты. Это объекты, от которых исходят подкрепленные стимулы рассматриваемого остенсивного изучения общих терминов, или же объекты, достаточно сходные с этими, чтобы допустить применение к ним тех же самых терминов.
Третья фаза порождает составные общие термины посредством атрибутивного соединения общих терминов. Здесь нам очевиднее, чем прежде, гарантированы случаи несостоятельности (failure) референции общих терминов; мы получаем такие соединения, как «квадратное яблоко» и «летающая лошадь», не являющиеся истинными относительно чего-либо, вследствие того, что среди объектов, относительно которых истинен один из составляющих их терминов, нет таких, относительно которых истинен второй. Атрибутивное соединение терминов может также непосредственно порождать ничего не именующие единичные термины; таковы, например, такие составные массовые термины, как «сухая вода». Более того, из атрибутивно составленных общих терминов можно получить демонстративные единичные термины и единичные дескрипции, несостоятельность референции которых категорически гарантирована: «это квадратное яблоко», «определенная (the) летающая лошадь».
Эта третья фаза, при всех открываемых ею возможностях несостоятельности референции, тем не менее не создает для общих терминов никакой референции к новым видам объектов. Если для вновь составленных общих терминов вообще имеются предметы, относительно которых эти термины истинны, то они непременно принадлежат к числу все тех же старых предметов, к которым применяются составные термины. На третьей фазе происходит массовое образование общих терминов, значительно превосходящих числом объекты референции; но сами объекты остаются теми же самыми, что и прежде.
Кое-кто может все же спросить, не способствует ли третья фаза появлению новых объектов для наименования посредством единичных терминов. Ведь атрибутивное соединение массовых терминов дает единичный термин, указывающий не на что иное, как на общую часть двух масс или рассредоточенных совокупностей, именуемых составляющими его терминами. Не может ли так случиться, что эта общая часть окажется тем, на что не указывает ни один из прежде образованных единичных терминов и относительно чего не истинен ни один из имеющихся в наличии общих терминов? Не может. Каждый из компонентов, будучи массовым термином, предикативно употребляется как общий термин (ср. § 3.4), и в таком употреблении он уже истинен относительно этой общей части в числе прочего.
Обеспечивать доступ к новым объектам — это, скорее, характеристика четвертой фазы. Об этой фазе возвестила только что описанная процедура образования общих терминов посредством дополнения относительных терминов единичными или общими. Эта фаза привносит новый способ понимания — через образование таких соединений, как «меньше, чем это пятнышко». Подобное соединение отличается от термина «квадратное яблоко» тем, что оно даже не нацелено на обозначение предметов, на которые мы можем указывать и которым можем давать индивидуальные имена при необходимости. Относительный термин «меньше, чем» позволяет нам выйти за установленные рамки, не испытывая при этом чувства, что мы произносим тарабарщину. Здесь, конечно, действует механизм аналогии, конкретнее — экстраполяции (ср. § 1.4).
Постулирование новых объектов — дело не только этой грамматической конструкции. Относительные простые предложения (clauses) (§ 3.7) представляют собой удивительно гибкие средства формулирования условий, которым должны соответствовать объекты, а неопределенные единичные термины (§ 3.7) позволяют нам вполне ясно высказываться о существовании любых объектов, какие только мы признаем существующими. Абстрактные объекты вводятся другими способами, о которых скоро пойдет речь (§ 3.9). Но дополнение относительных терминов другими терминами представляет особый интерес в силу того, что в ряду простых конструкций, которые мы до сих пор рассматривали, эта — первая, расширяющая наши референциальные горизонты.